В.А.Потапова
Потапова Виктория Анатольевна - российский психиатр-психоаналитик. Кандидат медицинских и психологических наук . Доцент. Ученый секретарь «Общества психоаналитиков». Президент «Общества психоаналитиков» . Член Международной психоаналитической Ассоциации. Ассоциированный член Парижского психоаналитического Общества .
Настоящая статья была опубликована в Российском психиатрическом журнале, 2003, № 9.
Ракомье полагает, что при психозах существует инцест, но не как акт, а как что-то "растворенное в воздухе", инцест - это не реализация эдиповаых фантазий, а наоборот, их отсутствие,запрет на такого рода желания и фантазии ,а следовательно,и на развитие внутрипсихического пространства. Инцестуозность - понятие более широкое, чем реальный инцест, это "определенный климат, дыхание инцеста", но не обязательно сам его факт . "Везде где дует ветер инцеста устанавливается молчание"(14). Ничего не обсуждается, все хранится в секрете, отвергается и не проговаривается, прежде всего выбрасывается из головы сама возможность фантазировать, мыслить, оценивать. Очевидна связь нарциссического соблазнения и эквивалентов инцета:в таких семьях как бы ничего особенного не происходит, но ребенок спит в комнате или в кровати с родителями, ничего не обсуждается, но выгоняется отец еще до рождения младенца, а мама спит со своим ребенком, не упоминая даже сам факт существования другого родителя.Следующая клиническая виньетка является яркой иллюстрацией обсуждаемой проблематики.
В медико-психологическую консультацию для детей и подростков госпиталя Эскироля по направлению социальной службы обратилась мать с подростком 15 лет.Семья арабского происхождения, где М. средний из трех братьев,рожденных с интервалом в 12 лет, уже во Франции, от разных отцов "исчезавших", из жизни матери сразу после рождения детей. Старший сын ,страдавший "каким-то психическим расстройством", убежал из дома в 16 лет , прервав все контакты с семьей, младший в 3 года в речи не употребляет "Я",не называет своего имени и у него полностью отсутствует фразовая речь,в лексиконе лишь несколько слов, наблюдается у психиатра по поводу отставания в психическом развитии.М. известен в районе своим антисоциальным поведением, он пропускает занятия в школе, часто ворует , иногда малоценные вещи (ручку,конфеты), при этом каждый раз попадается, в последнее время он подозревается в попытках развратных действий в отношении малолетних. Мать жалуется что он стал агрессивным дома, ломает вещи,особенно ее кровать,которую он крушил уже несколько раз. Она называет сына " мифоманом",так как он рассказывает "глупые" истории о своем отце ,якобы тайном египетском засекреченном агенте. При общении М. контактен, развит адекватно своему возрасту, хорошо выражает свои мысли, но рассказывает массу историй, постоянно меняя фабулу, полностью игнорирует школьную жизнь,не способен принять малейшие правила , ограничения , договоренности.Говорит о двух отцах –"агенте " и Отце деде (в арабском языке есть обращение к деду как к Отцу-патриарху).
Известно ,что мать приехала во Францию в возрасте 17 лет, очень скучала по своей семье, особенно защите и поддержке своего отца, с которым у нее были " особые отношения". Со всеми своими детьми она спала в одной кровати "ближе к телу" до 12 лет ,до рождения следующего ребенка.Но если старший и младший братья ничего не знали и не слышали о своих отцах, то М. видел фотографию своего отца в военной форме и на свои вопросы услышал от матери , что все что с ним связано - секрет, к тому же у них есть общий Отец (дед) ,фамилию которого все они носят .
В контексте этой истории становится понятным кластическое поведение подростка, центрированное вокруг кровати матери как возможности выразить свое возбуждение и агрессию, попытку справиться с ситуацией через отреагирование. По-видимому, наличие фотографии -- репрезентации отцовской фигуры позволило мальчику фантазировать на его счет, создавая некий буфер , защищающий от симбиоза с матерью, помогая избежать симбиотического психоза. Его постоянные конфронтации с законом представляют своего рода призыв к "третьему", устанавливающему запрет, который отрицается в семье как отрицается разница поколений и происхождение от двух родительских линий, где мать проигрывает через нарциссические отношения с сыновьями свои отношения с отцом.
Ракомье подчеркивает, что такие нарциссические отношения всегда конкурируют с естественным развитием. В нарциссической монаде все смешано, отношения очень сильные, слитые, автор называет их "лигатурированными". Нарциссическое слияние настолько сильно, что ничто их не разъединяет, но и ничто их не объединяет, кроме цели соблазнения: они вместе сильное единое целое и никто и ничто не может вторгнуться в эту монаду, вместе они игнорируют горе, желания, Эдип и кастрацию. В нормальном развитии принятие кастрации это принятие реальности. Если эти отношения продолжаются дальше , то такая пара все больше и больше разъединяется с окружающим миром, внешний мир с его либидинальностью, влечениями отвергается, и такая пара, такой симбиоз работает против жизни. Своего рода манифест этой инцестуозной монады - "вместе мы триумфируем над всеми, если ты меня покинешь я умру, а ты окажешься в аду" -декларирует смертельный запрет на разделение. Таким образом, нарциссическое соблазнение, это не либиднозное влечение проникнутое стремлением к жизни, а его отвержение. Там где сексуальное влечение отвергается и допускается инцест. В глубине таких отношений всегда стоит угроза смерти. Если Эдип - это влечение к жизни, то ант-Эдип - влечение к смерти.
За консультацией обратилась женщина 50 лет, подтянутая, аккуратная, но убитая горем, с тяжелыми депрессивными переживаниями, суицидальными мыслями. Месяц назад ее сын совершил суицид практически на ее глазах. Она рассказала что родив сына, она сразу поняла, что его отец не может быть хорошим достойным отцом для мальчика и развелась через несколько месяцев, навсегда вычеркнув его из своей с сыном жизни, не вспоминая не рассказывая о нем. Мать "посвятила мальчику всю жизнь", он был для нее "единственной радостью". Они вместе проводили время, вместе отдыхали, она никогда не приводила в дом мужчину, "чтобы не травмировать своего ребенка ". Сын первый раз женился на девушке "явно недостойной его". После рождения ребенка у него резко ухудшились отношения с женой и он развелся. Имел несколько неудачных попыток отношений с другими женщинами, но возвращается жить к матери. Она заботилась о нем, взяла к себе на фирму, купила машину, но он впал в пьянство, постянно водил машину в нетрезвом виде, все чаще вступая в конфликт с законом, просил у матери деньги чтобы "выкупить права" или оплатить ущерб, либо просто "откупиться от органов правопорядка". Мать была вынуждена каждый раз соглашаться, так как сын угрожал самоубийством в случае отказа. В очередной раз, когда у него забрали права и машину мать отказала в деньгах, так как совсем недавно он уже был в подобной ситуации. Тогда сын ушел в свою комнату и закрылся. Она не выдержала затянувшегося молчания и выбив дверь увидела повесившегося сына. В своем горе мать желает лишь одного --вернуться к сыну, покончив с собой, и быть похороненной с ним не просто в одной могиле, а в одном гробу. Таким образом, чтобы их монада восстановилась: "мы обнимемся на небе". Постепенно эта женщина нашла компромиссное решение -она решила стать монахиней, чтобы "общаться с сыном через бога".
Приведенный случай типичный пример того как нарциссичекая любовь-слияние, запрещая сепарацию, убивает влечение к жизни , допуская единственную возможность разделения -- смерть. Любые попытки самостоятельности, обращения к третьему – закону заканчивались неудачей и вновь зависимостью от матери. Нарушая правила, закон, сын безуспешно искал запрет, ограничения на свое и материнское всемогущество, искал разделения.
В отличие от Эдипового конфликта, центрированного вокруг обоих родителей (триангулярные отношения) и в генитальном регистре, в ант-Эдипе конфликт совершенно иного происхождения: идет с одной стороны стремление к первичному слиянию с матерью а с другой стремление к сепарации. Инцестуозный конфликт не может произойти без активного участия матери, без активного ее соблазнения, использования ребенка как "объекта для себя", как свое нарциссическое (неразделимое) продолжение. Если в Эдипе существует три персоны: отец, мать, ребенок, то в ант-Эдипе одна монада, где мать несет в себе не только пенис отца, но и все наследие предыдущих поколений. Именно поэтому Ракомье, подчеркивая вклад предшествующих поколений в работу сил направленных против формирования Эдипа, употребляет термин "ант-Эдип", имея ввиду не только "анти" (противо) Эдип, но и "ант", происходящее от слова "antecedent" (предшествующий ,предыдущий).Передается что-то связанное с фигурой из предыдущих поколений (потеря, секрет, травма) по материнской линии. Отрицается имя отца, его линия, образуется концепция происхождения от единого начала, либо от единой архаичной матери, от идеализированного предка или отца матери и реальные партнеры не воспринимаются, не инвестируются полностью. В таких семьях часто дети не носят фамилию, даже отчество по своему отцу, реальные отношения матери с отцом не воспринимаются вплоть до отрицания.
Так бабушка моего пациента, подростка 15 лет, с манифестацией в пубертате бреда особого, божественного происхождения, была оставлена мужем. Скрыв это от детей ,она объявила его без вести пропавшим. Не говорила и не вспоминала больше о нем. Она стала и отцом и матерью своим детям и внукам не допуская других отцовских и мужских фигур в их жизни. Все внуки носили ее фамилию и отчество по пропавшему деду о котором ничего не говорилось, это был секрет и отрицание реальности. В результате этот травматизм, "непроделанная работа горя" передался и проявился в третьем поколении, где внук отрицает возможность отношений его матери с отцом, называя деда отцом, о прадедушке говоря как о дедушке, очевидно смешивая поколения и ментализируя всю проблематику в фантазии особого происхождения.
Jamet, исследуя современный патоморфоз психических заболеваний подросткового возраста, связывая его с возрастанием патологий адикции (зависимости) пишет о симбиотических отношениях, симбиотическом психозе, давая образ русской матрешки, где все субъекты связаны одной пуповиной, находясь на одной линии, похожи друг на друга и собираются в одну монаду (матрешку – мать прородительницу). В таких семьях, где существуют инцестуозные отношения, инцестуозное пространство, личности и поколения не дифференцированы, они как бы взаимозаменяемы, один - часть другого, не поймешь кто есть кто. На первичной консультации это обычно бывает видно, когда приходит "дружная семья", где все роли и места смешаны ,и при попытке понять кто есть кто, узнать историю семьи, часто слышишь "Петя, Ваня, Маша", нет отчеств, фамилий и не понятно о ком идет речь -- кто мать, бабушка, сестра, дочь? Когда мать начинает говорить о своем отце или деде, то этот персонаж начинает занимать все пространство, вытесняя всех остальных и мужа, и дочь, которые остаются вдвоем на заднем плане, вне ее внимания. Таким образом, она отдает дочь мужу, повторяя собственные инцестуозные отношения со своим отцом. Бессознательно мать выступает здесь активной сообщницей, передавая, проигрывая в последующем поколении свой секрет, накладывая вместо табу на инцест, табу на разделение, самостоятельную, отдельную жизнь. Ракомье говорит, что ребенок становится как бы фетишем, потому что фетиш всегда предполагает прямые эротические инвестиции объекта без прорабатывания, фантазирования.
В семьях, где признаются межличностные границы, существует табу на инцест, индивидуум и поколения имеют свое место, известна и рассказывается история и личности, и семьи, связанная с историей поколений. Лимиты, которые символически устанавливает отец в Эдипе являются организатором и стимулятором психического и личностного развития, тогда как запрет инцестуозного плана противодействует развитию.
Если комплекс кастрации запрещает инцест и направляет влечения на поиск других объектов, то в ант-Эдипе такой внутренний организатор тоже существует, это первичное горе. В основе может быть история, связанная с реальным предком, потеря значимого объекта в прошлом, например, собственного отца и продолжение отношений со своим ребенком как компенсации утерянных или желаемых отношений с собственным отцом.
Если в процессе естественного развития субъект постепенно удаляется от слияния с монадой, то в нарциссических отношениях он не теряет слияния, но теряет перспективы развития своей жизни, отрицая первичное горе из-за по внутренней потери и о потери идеального первичного симбиоза. В работе "Горе и меланхолия" (6 ) Фрейд, описывая нормальное и патологическое горе, меланхолию, говорит о реакции горя в результате любых значимых потерь (развод, отъезд, смерть). В результате нормальной работы горя, объект занимает свое место в сердце и памяти, открывая пути для новых объектных связей. В основе патологического горя лежит неприятие реальности. Человек не может в силу нарциссической организации своей личности сепарироваться от объекта, прогоревать это разделение, он инкорпорирует (помещает внутрь) потерянный объект. Такой объект занимает все тело, душу, все психическое пространоство субъекта, фиксируя на себе и любовь и ненависть. С ним связываются все мысли, чувства, образ жизни, ритуалы или симптомы как эквивалент отношений с инкорпорированным объектом. На него направлена и тотальная любовь и тотальная ненависть, не оставляя возможности для других объектных инвестиций. Возникает сильная вина, которой нет адекватного объяснения, ее невозможно конфронтировать и обсуждать. В этом контексте суицидальное поведение связано не с желанием собственной смерти, а со стремлением к смерти -- разделению с этим внутренним объектом. Ракомье подчеркивает, что патологическое горе базируется на нарциссических отношениях, существовавших и до потери, которые продолжают препятствовать процессам разделения. В этом плане меланхолия является одним из самых резистентных по сравнению с другими психозами, где допускается ментализация, хотя бы в бредообразовании.
Разрешение конфликта инцестуозности, ант-Эдипа состоит в признании существования разницы полов и генераций, места и связи между поколениями, существования двух родителей, а не единого происхождения по одной линии. В результате должна сформироваться личностная идентичность. Смысл ант-Эдипа – "я сам себе бог" и конфликт ант-Эдипа может быть преодолен через признание: " я человек среди многих других людей".
С точки зрения метапсихологии важным является вопрос о существовании инстанции "Сверх-Я" в ант-Эдипе. Ситуация кажется парадоксальной: с одной стороны нет запрета на инцест, но существует более страшный запрет на разъединение. В силу того, что самый главный запрет не произнесен, "Сверх-Я " постоянно терпит неудачу, как в случае матери и покончившего с собой сына, слабое Сверх-Я которого не могло сказать "нет, я этого не сделаю, это моя жизнь, я ответственный за нее". Сверх-Я в этом случае оказалось не способно осуществлять требование реальности. Если в Эдипе Сверх-Я признает требования реальности, Сверх-Я инцестуозное требует отказаться думать, знать, спрашивать, развиваться. Если "нет", то "я умру, а ты окажешься в аду". Такая парадоксальность ума- пропускает самое страшное - инцест, но наносит удар по личности субъекта и, в конечном счете, приводит либо к реальной, либо к психической смерти. В таких инцестуозных отношениях может не быть реального инцеста, но и либидо нет, так как инцест -- не есть реализация либидинозных желаний, а желание деструкции. Это всегда агрессия, подчиняющаяся лишь одному закону наследования секрета. Такая мать требует верить, но запрещает знать. Это тиранические законы и тираническое Сверх-Я.
На наш взгляд, концепция инцестуозности и ее связь с нарциссичекой проблематикой, патологичеким горем, передачей травматизма из поколения в поколение важна для глубинного представления о формировании психопатологии, дает возможность нового осмысления патологии адикций, современного патоморфоза психических расстройств, расширяя границы терапевтических подходов.
Резюме.
В статье представлена концепция "инцестуозности" французского психиатра-психоаналитика Поль-Клода Ракамье. Проводится анализ концепций других авторов с прослеживанием взаимосвязи между нарциссическим соблазнением, семейным секретом, травматизмом ,патологическим горем и межпоколенческой передачей. Теоретические рассуждения иллюстрируются собственными клиническими примерами, давая возможность нового осмысления ряда психопатологий ,в частности личностной идентичности , психотических расстройств ,патологий зависимости.
Литература.
1. Ayon P. Inceste,violence et culture. in: Le traumatisme de l'inceste.
Paris, PUF,1995, p 33-53.
2. Barrois C.Traumatisme et inceste. in: Le traumatisme de l'inceste. Paris, PUF,
1995, p 13-21.
3. Ferenczi S. Confusion de langue entre les adultes et l'enfant .in: Oeuvres
completes, Psychanalyse 4, Paris, Payot, p . 125-135.
4. Freud S.Drei Abhandlungen zur Sexueltheorie, 1905, GW., V.127,
n 2;S.E.,VII,226, n1.
5. Freud S. Das Ich und das Es,1923. G.W., XIII,261;S.E. , XIX, 33.
6. Freud S. Trauer und Melancholie. in: Metapsychologie, Paris, Gallimard,1952,
p 189-22.
7. Green A. Narcissisme de vie narcissisme de mort. Paris,Les Edition de
Minuit, 1983.
8. Greenson R. La menace homosexuelle. in: L'identification.Tchou, 1978,
p. 191-199.
9. Кернберг О. Тяжелые личностные расстройства."Класс" 2000.
10. Laplanche J. et Pontalis J.-B. Fantasme originaire. Fantasmes des
origines. Origines du fantasme. Paris, Hachette,195.
11.Lebovici S. et Stolerou S. Le nourrison, a mere et le psychanalyste. Paris,
Bayard Edition, 1994
12.Maller M.S. A Study of the separation-individuation process and its possiblle
application to borderline phenomena in the psychoanalytic situation
Psychoanal. Study Child, n 26, p. 403-424.
13.Racamier P-C. Les schizophrenes. Paris, Payot, 1979.
14. Racamier P-C. L'inceste et l'incestuel. Les Edition du College, 1995.