Мы воспринимаем, чтобы познать, и если мы задаемся вопросом, что побуждает нас к познанию, Ортега-и-Гассет помогает найти ответ, утверждая, что мы познаем, чтобы выйти из сомнений и достичь истины. Он добавляет, что «любовь к истине - это строгая любопытность, которая превращает человека в голодный зрачок, стремящийся увидеть вещи, выводит человека за пределы его собственных предубеждений и заставляет гореть в визуальном восторге».
Он становится еще более точным, добавляя, что утверждение «функция создает орган» показалось бы ему богохульством, если бы это на самом деле не было простодушным заблуждением. По его мнению, «ни функция не создает орган, ни орган не создает функцию. Орган и функция сосуществуют».
Ортега-и-Гассет утверждает, что мы познаем, чтобы выйти из сомнений и достичь истины. С точки зрения нашей дисциплины можно сказать, что все, что входит в сознание, порождает сомнение, стремясь восстановить чувство уверенности. Фрейд, со своей стороны, утверждает, что стремление к сознательному мышлению связано с достижением согласия с реальностью, то есть с тем, что существует вне нас и что, как показывает опыт, является решающим для осуществления наших желаний или разочарования. Поэтому это согласие с реальным миром мы называем «истиной».
Фрейд утверждает, что то, что движет сомнением, - это нехватка, и что это движение происходит только тогда, когда известное (бессознательное) недостаточно для того, чтобы спонтанно найти способ успокоить потребность. Иначе говоря, сомнение и сознание рождаются, когда к нехватке добавляется неэффективность автоматизма.
Начав процесс познания, мы идем за чем-то, что в некотором роде уже имеем. Мы заранее обладаем определенным мнением о вещах. Кьоцца объясняет, что всякое восприятие мобилизует инвестиции, задействует воспоминание, которое подразумевает концепцию, и передает значимую форму. Таким образом, всякое восприятие - это интерпретация, и хотя восприятие и воспоминание взаимно исключаются в сознании, каждое из них подразумевает другое. Он также добавляет, что, как вспоминание всегда вызывается текущим восприятием (иногда бессознательным), так и каждое текущее восприятие строится с участием почти всегда бессознательного воспоминания. Таким образом, восприятие - это не только интерпретация: восприятие также является символизацией.
Идя по тому же пути, Виктор фон Вайцзекер говорит о «соучастии», которое подразумевается в каждом восприятии. Он упоминает, что восприятие не должно рассматриваться как уже готовое изображение, а как развивающаяся активность. Восприятие - это не конечный субъективный продукт, а встреча, которая происходит между наблюдателем и миром. Восприятия на самом деле являются представлениями, а представления - суждениями, которые возникают из прошлого опыта.
Со своей стороны, Фрейд представляет себе начальный момент, когда предполагаемое первоначальное состояние покоя было нарушено потребностями. В тот начальный момент, - говорит Фрейд, - желаемое было галлюцинировано, как это происходит с нами и по сей день в наших снах. Однако отсутствие ожидаемого удовлетворения, «разочарование», заставило отказаться от попытки удовлетворения путем галлюцинаций. Вместо этого психический аппарат был вынужден представлять реальные сложности внешнего мира, чтобы достичь реального изменения. Таким образом, в психическую активность был введен новый принцип: теперь уже представлялось не то, что приятно, а то, что реально, даже если это было неприятно.
Введение принципа реальности стало шагом, полным последствий. Во-первых, новые требования вызвали ряд адаптаций психики. С увеличением важности внешней реальности также возросла роль органов, направленных на так называемый «внешний мир» - органов чувств. И сознание, привыкшее к понятиям удовольствия и неудовольствия, единственным, которые его до этого момента интересовали, научилось воспринимать качества, исходящие от деятельности органов чувств.
Если теперь мы спросим себя, «как» мы воспринимаем, можно снова обратиться к основам, которые содержатся в работах Фрейда. В кратком изложении можно сказать, что, описывая метапсихологическое устройство «психического аппарата», он утверждает, что сознание психический явлений неотделимо от восприятия. Он добавляет, что с топической точки зрения эта система находится на периферии аппарата, получая одновременно информацию как от внешнего мира, так и от внутреннего. Эта система также располагает свободно подвижной энергией: вниманием.
Кроме того, он утверждает, что от состояния желания возникает притяжение к желаемому объекту, а от опыта боли происходит отвращение к враждебному мнемическому образу. Это «первичное возбуждение желания» и «первичная защита». Разъясняя термины, он объясняет, что первичное притяжение желания - это то, что мы называем «вниманием», в то время как первичная защита - это так называемое «подавление».