Проблема любимого ребенка в семьеТема предпочтений (выбора) вводит нас в вопрос, который время от времени ведет к упрекам и чувству вины. Если мы подумаем, например, о нашей связи с детьми, нельзя отрицать, что мы не можем всегда и всех их понимать одинаково. С каждым из них мы взаимодействуем особенным и персонализированным образом, который нельзя охарактеризовать в терминах «всегда» или «единственный». Это связано с тем особым, что в каждый момент зависит от характеристик каждого из них. Тем не менее, пытаясь скрыть любое предпочтение, мы часто стараемся подчиниться девизу «ко всем одинаково». Таким образом, непреднамеренно, мы путаем «предпочтение» с «привилегией или фаворитизмом». Захваченные этим недоразумением, мы, как дети, пускаемся в упреки, или, как родители, испытываем вину. С другой стороны, следуя девизу «ко всем одинаково», пытаясь скрыть предпочтения, мы невольно скользим к безразличию, к тому состоянию, когда нет ни склонности, ни отвращения к объекту или человеку.
Относительно причин и последствий путаницы между предпочтением и привилегией, Кьоцца указывает, что предрасположенность, которую родитель проявляет к одному из детей в ущерб остальным, становится для этого ребенка бременем, а не преимуществом. Тем не менее, стоит отметить, что чаще всего предпочтения временами сосредоточены на некоторых характерных чертах каждого из детей. Обычно эта тенденция колеблется между всеми детьми, поскольку родители склонны временно быть очарованными какой-то способностью своих детей. Зачастую именно ревность или соперничество между братьями и сестрами приводят к тому, что дети путают эти частичные или временные предпочтения с существующей ситуацией, которая якобы приговорила их к второстепенному положению в любви родителей.
Нет сомнений, что это недоразумение наносит значительный вред отношениям между родителями и детьми, а также компрометирует любые важные связи. Часто ревность заставляет нас путать переменное предпочтение с фаворитизмом, который, по нашему мнению, «пользуется» тот, кто из-за той же ревности стал нашим соперником.
Психологическая нагрузка на предпочитаемого ребенкаТак называемый «предпочитаемый ребенок», вопреки нашему общему мнению, и хотя это никогда не происходит одинаково, как правило, тот, кто больше всего страдает от вины и имеет наименьшую способность наслаждаться. «Любимчик» часто является, на самом деле, избранным для материализации идеалов своих родителей, идеалов, которые нередко несовместимы с тем, что лучше для его жизни.
«Любимчик» чувствует, что, чтобы сохранить предпочтение родителей, он должен развиваться, выполняя их желания с навязчивостью и решимостью. Но поскольку это невозможно выполнить, «предпочитаемый ребенок» живет в страхе потерять то, что он ощущает как «место» предпочтения. Место, которое по его недоразумению можно занять только навсегда и абсолютно. Именно так он ощущает, что его место может занять тот, кто в его фантазии стал его соперником. В глубине души и не осознавая этого, «предпочитаемый ребенок» страдает от несчастья, связанного с любовной привязанностью к тому, кто налагает на него модель, к которой он не может подстроиться; пленник связи, которую, в свою очередь, он не может заменить.
Потеря этого места предпочтения вновь вызывает у него ту же невыносимую боль, от которой он пытался избавиться - так же, как мы все когда-то - с помощью иллюзии быть «главным», «предпочитаемым» постоянно. Столкновение с этой болью сегодня для него является разочарованием, в котором он не видит своей участия. Напротив, когда его драма пропитывается визуальными фантазиями, он ослеплен, потому что проецирует на объект, который он считает утратил к нему свое предпочтение, причину своей боли. Конечно, он чувствует, что потеря именно этого объекта была бы для него невыносима. Поэтому ему необходимо игнорировать свое ослепление, для чего, иногда прибегая к характерной для обсессивного невроза модальности, он защищается с помощью безразличия.