КаллистоКогда мы думаем об истории западной цивилизации, нам трудно представить, что большая часть этой истории прошла без табака и без привычки курить. И тем не менее, так и было. Ни египтяне, ни греки, ни римляне не курили. В Средние века тоже не курили, и даже в древней восточной культуре привычка курить отсутствовала. Привычка курить — даже опиум — как мы увидим, пришла в Старый Свет с табаком.
Жан Жак Брошье в своей книге «Я курю, и что?» рассказывает красивую историю, созданную Пьером Луи, в которой сам писатель в Париже 1900 года получает визит от призрака греческой куртизанки. Ее зовут Каллисто, и она только хочет спросить у писателя, была ли человечество способно изобрести что-то, что оправдало бы продолжение мира; что-то ценное и приятное, что компенсировало бы все несчастья, резню, страдания и боль. Писатель начинает перечислять «удовольствия» новых наслаждений, но она уже их знает. Никаких значительных новинок в искусстве, архитектуре, питье, еде или сексе. Когда все открытия исчерпаны, и оба уже убеждены, что человечество с тех пор не смогло создать ничего, кроме неприятного, писатель машинально предлагает Каллисто сигарету. Она смотрит на нее с недоверием, зажигает ее, делает пару-тройку затяжек, и — по словам автора — существование мира полностью оправдано. Это действительно новое, изысканное удовольствие, которое и дало название истории («Une volupté nouvelle»).
Мы могли бы задать себе вопрос, как продолжить эту историю, и скромно вообразить, как Каллисто, возможно, после того, как закурит свою вторую или третью сигарету, попросит писателя рассказать, как и откуда появилась эта странная привычка курить. Следующее может быть ответом.
Старая традиция в Новом Свете
нативные американцыКак «Nicotiana rustica», так и «Nicotiana tabacum» родом из Америки, и человек познакомился с ними примерно 18 000 лет назад. Генетики растений установили, что место, где табак впервые начали культивировать, находится в андах между Перу и Эквадором, и это произошло примерно между 5000 и 3000 годами до нашей эры. Позже употребление табака распространилось на север, и к тому времени, когда Колумб открыл Америку, он уже был распространен по всему континенту.
«Примитивная трубка, найденная археологами, свидетельствует о том, что прибытие табака на север континента произошло до 2500 года до нашей эры. Похоже, что употребление табака в доисторической Америке охватывало весь континент […] можно сказать, что там, где были люди, курили табак. Даже те племена, которые не имели другой формы сельского хозяйства, сажали и выращивали табак. […] Привычка курить была важной чертой многих из тех племен, которые населяли Северную Америку до Колумба».
Курение было одним из множества способов употребления табака, как в Южной, так и в Центральной Америке. Кроме курения, табак вдыхали через нос, жевали, ели, пили, наносили на тело, использовали в виде капель в глаза и применяли в клизмах. «За исключением внутривенной инъекции, индейцы Южной Америки использовали табак всеми доступными человеку способами».
Табак использовался в ритуалах, выдувая его на лица воинов перед битвой; его рассыпали по полям перед посевом; предлагали богам; разливали на женщин перед сексуальными отношениями, и как мужчины, так и женщины использовали его как наркотик. Однако Иоганнес Вильберт в своей работе «Культурное значение употребления табака в Южной Америке» утверждает, что самой распространенной формой потребления был именно курение. Того же мнения придерживаются Сандер Гилман и Чжоу Сюнь, которые пишут:
«Привычка курить, сжигать траву для получения дыма, вскоре стала частью священных ритуалов, связанных с диагностикой и лечением болезней, а также с изгнанием злых духов, которые предположительно их вызывали. Курение способствовало интоксикации, присущей ритуалу […]. Дым также служил пищей для духов, живущих у шаманов. […] Ни нюхательный табак, ни клизмы, ни чай, ни табачные гели не давали такого быстрого эффекта, как ингаляция».
северо-американские мндейцыКоренные жители Америки считали, что растения, способные изменять умственное состояние тех, кто их употреaбляет, наделены сверхъестественными силами, и поэтому эти растения, включая табак, играли важную роль в церемониях и фольклоре. Фрэнсис Робисек в статье «Ритуал курения в Центральной Америке» утверждает, что привычка курить у древних майя могла произойти из церемоний с ладаном у колдунов и священников. В отличие от коренных жителей Северной Америки, которые курили только в трубке, майя курили исключительно сигары. Подобное значение табак имел и для ацтеков, мазатеков, куикатеков и многих других народов Центральной Америки.
«Табак и акт курения не только имели глубокое религиозное значение в жизни древних майя, но и проникали в искусство и имели большое значение в иконографии. Курение, скорее всего, было деятельностью значительной важности, исполняемой людьми высокого ранга. Нельзя доказать или опровергнуть возможность того, что курение ради удовольствия также было распространенной привычкой [так как] жизни простых людей не считались достаточно важными, чтобы их записывали и сохраняли для потомков».
Описания воздействия замечательных психотропных эффектов табака на коренных жителей вызывают недоумение, если сравнить их с эффектами табака на курильщиков в наше время. Робисек выдвигает четыре различные гипотезы, предупреждая, что правильной, вероятно, будет комбинация всех или нескольких из них:
a) Возможно, коренные жители курили другую разновидность табака; например, Nicotiana rustica содержит гораздо больше никотина, чем другие виды табака.
b) Возможно, коренные жители курили больше табака; имеются записи о том, что индейцы курили сигары длиной до 75 см.
c) Возможно, коренные жители усиливали эффект табака с помощью нефмакологических практик, таких как ритуальные песни, танцы и т. д.
d) Возможно, коренные жители курили другие травы с психотропными свойствами вместе с табаком или вместо него. Возможно, испанцы, только начинавшие знакомство с этими растениями, путали табак с другими веществами. Также возможно, что современные переводчики древних испанских манускриптов совершили ошибку, принимая выражения как «трубка для курения», «ароматная трава» или «дым» за «табак».
Новая привычка в Старом Свете
европейский курильщикУдивительно, но известны имена двух первых европейцев, которые начали курить табак. По словам Бартоломе де лас Касаса — священника, который в 1514 году издал утраченный манускрипт Христофора Колумба — 6 ноября 1492 года Луис де Торрес и Родриго де Херес, два члена экипажа Колумба, вернулись с экспедиции на территорию современного Кубы и рассказали о встрече с местными жителями, в ходе которой они вдыхали дым из сухих скрученных листьев. Это были те же листья, которые Колумб, месяцем ранее — 15 октября того же года — получил от индейцев в знак дружбы, не понимая их смысла. Первое письменное упоминание о табаке и привычке курить его появилось в 1535 году в первом томе, опубликованном хронистом Гонсало Фернандесом де Овьедо о первой встрече и первых десятилетиях завоевания.
По мнению Гилмана и Сюня, именно привычка курить вызвала интерес к табаку как к товару; «если бы не дым, табак остался бы травой, используемой для лечения различных болезней». Курение стало предпочтительным способом употребления табака и многих других веществ; «табак завоевал мир благодаря магии дыма». Дым захватил воображение европейцев, так как предоставил опыт, для которого у них не было слов. По мнению этих авторов, термин «курение» появился почти через двести лет; «к началу XVII века слово было введено для обозначения того, что проповедник иезуит Якоб Блейк назвал «сухим опьянением» в трактате против дыма в 1658 году: то, что все делали, было «курением» (to smoke = делать дым). (Мы понимаем, что это может относиться либо к термину на английском языке, либо к связке термина с привычкой, поскольку, как мы видели в разделе о определениях, термин на латыни существовал задолго до этого.)
Таким образом, как для завоеванных (по мнению, как мы видели, Вилберта), так и для завоевателей (по мнению Гилмана и Сюня), захватывающее воздействие табака заключалось, прежде всего, в возможности его курения; другими словами, по-настоящему завораживающим было не табак сам по себе, а акт курения.
Курение изначально было лечением, но вскоре стало страстью. Как и большинство стимуляторов, используемых в религиозных или медицинских целях, это привело к тому, что элиты начали курить ради удовольствия. То, что начиналось как медицинская и ритуальная практика, постепенно вошло в культуру; сначала в элиту, а затем в общество в целом. «Курение, вдыхание остатков горящих материалов, было тем, что европейцы восприняли как новинку». «Курение эффективно поставляло мощный химикат никотин; но кроме того, сам акт казался обладающим магическим ореолом».
Для Тани Поллард появление тобакокурения в Англии конца XVI века открыло путь к рекреационному использованию медицинских наркотиков в английской культуре, «положив начало традиции чая, кофе, какао, дистиллированных напитков и опиума». Поскольку табак выращивался по всему миру, курение стало товаром, который принес больше богатства, чем все серебро из Индий. «В Европе запах дыма из трубки ассоциировался с «дворянским ароматом». […] Около 1600 года […] почти все, как богатые, так и бедные, мужчины и женщины, курили длинные глиняные трубки».
Курящая азиатская девушкаЗа пределами Европы практика курения быстро распространилась по османским территориям в Азии и Африке. В Центральной Азии и в Индии при монголах приняли привычку курить, смешивая табак с местными травами и используя водяную трубку, известную как наргиле. Искусство курения также распространилось по африканскому континенту благодаря португальским и французским торговцам. К концу XVI века в Африке уже существовала богатая культура курения, охватывающая также социальные ритуалы.
Курение трубки достигло Японии в апреле 1600 года, и только через десятилетие было замечено, что мужчины, женщины и дети приняли эту привычку. Испанцы и португальцы привезли практику курения табака в Китай, и курение вскоре стало неотъемлемой частью уже существующей чайной культуры. «Всего за одно поколение Китай приобрел культуру курения, охватывающую все» и подготовил почву для опиума. «Китайцы превратили курение опиума в истинное и несравненное искусство. Курение стало ритуалом для потребителей магического дыма опиума».
Хотя европейцы были ответственны за экспорт этой традиции от коренных американцев в остальной мир, курение вскоре стало глобальной практикой; «из континента в континент люди начали экспериментировать и создавать более сложные техники, способы и методы курения. Эта практика вошла в другие культуры и приобрела различные функции в местных традициях и ритуалах. В мире, широко разделенном географическими расстояниями, религиями и социальными условиями, курение стало практикой, объединяющей многих, способствующей социальному взаимодействию».
Восток и Запад совпадали в оценке щедрых эффектов курения. «Убеждение в том, что курение полезно для здоровья, во многом основывалось на доктрине гуморов, доминирующей медицинской философии, унаследованной от Галена и древнегреческой медицины. Согласно этой теории, тело состоит из различных гуморов — горячего, холодного, влажного и сухого — и секрет здоровья заключается в умении сбалансировать их. Некоторые из этих балансов были предпочтительнее других: гуморы холодный и влажный, ассоциируемые с женщинами, характеризовались как медлительные, вялые и особенно вредные для здоровья. Курение использовало сухое тепло огня в крайней и буквальной форме, следовательно, считалось, что оно согревает и высушивает тело, приводя его в состояние мужской силы и изгоняя всевозможные болезни. Отчасти популярность курения объяснялась существующими идеями о медицинских свойствах пара. Врач Уильям Барклей утверждал в 1614 году, что «фумигация или практика вдыхания паров не является недавно изобретенным средством, это древний и уважаемый медицинский метод, применимый ко многим болезням».
«Джироламо Франкасторо, который ввел термин «сифилис» в 1530 году, считал, что если микробы способны распространять болезнь через воздух, [возможно] дым может ее вылечить».
Одна из наиболее спорных медицинских точек зрения заключалась в том, что курение табака лечит меланхолию. Поскольку меланхолия, как черная желчь, считалась продуктом холодных и влажных гуморов, предполагалось, что она должна реагировать благоприятно на горячие и сухие эффекты дыма. Тот же Барклей утверждал, что «существует такая враждебность между ним [табаком] и меланхолией, что это единственное лекарство в мире, которое природа предназначила для употребления в хорошей компании».
Жан Жак Брошье, не без некоторой иронии, размышляет: «Какое чудесное растение, называемое святым, божественным, которое могло вылечить все. Либо люди тех времен имели constitution отличную от нашей (не было загрязнения окружающей среды, только эпидемии время от времени), либо их врачи ошибались, не упоминая об опухолях легких и сердечно-сосудистых заболеваниях; если только ошибаются не наши».
Хотя в предыдущем разделе мы уже делали некоторые соображения о странных, даже противоречивых эффектах, приписываемых табаку, существует согласие в том, что курение подходит для множества применений, и что нечто магическое может присутствовать не столько в табаке, сколько в самом акте курения. 
смокинг - костюм для клубов курильщиков«[Табак] может быть седативным, стимулирующим, успокаивающим для нервов, расслабляющим, способом уединения, а также значимым для социальной сплоченности. Можно курить только ради удовольствия, которое приносит табак, но, чаще всего, курение является дополнением к множеству других опытов, присутствующих на работе и в популярной культуре. […] Сигареты и трубки, куримые в одиночестве, возможно, запоминаются больше, так как вызывают мысли и размышления, которые затем кажутся ключевыми для идентичности курильщика, но табак в основном потребляется в обществе. Таким образом, курение в компании столь же приятно, как и курение в одиночестве».
«Некоторая доля правды, похоже, есть в известном рекламном слогане марки сигарет: «Какое бы ни было удовольствие, Player его завершает». Подобная идея содержится в анекдоте, согласно которому, когда Мэрилин Монро спросили, что для нее означает половой акт, она ответила: «Бокал до и сигарета после»».
«Огромное распространение курения, первоначально считавшегося в Европе привычкой высших классов, в конце концов стерло социальные границы. Социальные различия сместились с самого акта курения на способ его выполнения с помощью нового изобретения для высших слоев общества: сигары, далекого родственника того, что примитивные кубинцы предложили морякам Колумба. «Сигара — это идеальный пример того, как табак вновь переосмыслен, завоевывая мир снова. […] Как и сам дым, объект был чистой эссенцией. В то время как XVIII век был известен как век рапе, к началу XIX века привлекательность сигары стала настолько огромной, что в Европе появились курительные залы». В этих залах, предназначенных для отдыха, чтения и бесед, где допускались только мужчины, дресс-код был менее строгим, чем в других социальных контекстах; достаточно было носить более легкую одежду, которая, собственно, и называлась smoking.
«По мере того как сигары становились индикатором социального положения аристократов, привилегированных, состоятельных и элитных слоев общества, среди масс возродился интерес к «старой доброй трубке»».
В рабочем классе таверны и бары выполняли ту же функцию, что и в высших слоях общества курительные залы, и курение стало частью культуры алкоголя: «Дым определял мир пьющих так же, как и напиток». Почти все могли бесплатно получить короткую глиняную трубку в баре. В 1896 году журнал Tobacco Trade Review оценил, что каждый владелец бара раздавал от 11 520 до 14 400 трубок в год.
Кроме сигар и трубок, у европейцев вскоре появилась новая возможность для курения, которая быстро стала самым распространенным табачным продуктом в наше время. Сигарета появилась в 1832 году, когда египтяне осаждали город Акру, тогда находившийся под турецким владычеством. Многие утверждают, что именно во время Крымской войны (1854-1856) британский личный состав впервые увидел, как турецкие солдаты курят нарезанный табак, завернутый в бумагу; с тех пор сигареты распространились по Европе и Северной Америке. Как признал генерал Першинг из США, во время двух мировых войн поставки табака были важнее пищи: «Сигареты способствовали солидарности и дисциплине и поднимали мораль». Вся нация, коллективными усилиями, поддерживала курильщиков на фронте, обеспечивая солдат сигаретами и табаком дополнительно к 55 граммам, которые они получали от Министерства обороны. По словам Мэтью Хилтона, «сигареты помогли выиграть войну, и обе мировые войны сделали Великобританию нацией курильщиков. К концу 1940-х годов около четырех пятых взрослых мужчин и две пятых женщин регулярно курили табак». «Со временем курение сигар и сигарет стало ассоциироваться с мужчинами или стало индикатором особого типа женщин, чье место редко было в доме».
Судя по этой истории, в противовес современным представлениям, распространение привычки курить обусловлено не только мощными интересами табачной промышленности, которая появилась гораздо позже. Если бы курение не пробудило такой страсти и не стало столь распространенным, табачная промышленность никогда бы не достигла такой мощи. Изобретение рекламы помогло закрепить эту мощь.
В 1880-х годах улучшения в транспорте, объеме производства и упаковке сделали возможным продажу одного и того же продукта по всему миру. В результате этого появилась реклама, и табачные изделия стали одними из самых ценных в новом витрине глобальных продаж.
мода на курение у женщинПо мере того как сигарета заменила сигару, женщины всех социальных слоев начали курить. В 1900 году четыре пятых табака, который курили в Великобритании, было в виде сигар; к 1950 году пропорция изменилась. В 1920 году American Tobacco Company, следуя совету Эдварда Бернейза (племянника Зигмунда Фрейда), решила запустить агрессивную кампанию, чтобы заставить женщин курить Lucky Strike, утверждая, что курение освобождало их от «глупых предрассудков, которые им привили»; всего за три года они увеличили свои продажи с 13 700 миллионов до 43 200 миллионов.
Один интересный момент, который является частью этой рекламной кампании, называется Восточный Парад: в 1929 году Эдвард Бернейс сделал таинственный пресс-релиз, в котором объявил, что в Пасхальное воскресенье на Пятой авеню состоится феминистская демонстрация, в которой будут зажжены «факелы свободы». Обещанная демонстрация состояла лишь из шести женщин, возглавляемой Бертой Хантс — секретарем самого Бернейса, которые перед удивленными журналистами не стесняясь зажгли сигареты Lucky Strike. На следующий день в прессе не замедлили появиться сообщения: сигареты были «факелами феминистской свободы»; курение было жестом свободы, с помощью которого феминистки пытались разрушить табу сексуального неравенства.
«К середине двадцатого века курильщики сигарет стали социальным большинством». Чтобы понять значительное распространение привычки курить, рассмотрим несколько цифр: в 2000 году было 1,1 миллиарда курильщиков; количество мужчин в этой группе было в три раза больше, чем женщин. Наибольшее число курильщиков было в Китае: 340 миллионов курильщиков, каждый из которых потреблял 1 791 сигарету в год (то есть 608 940 миллионов сигарет было продано и выкурено). Рост числа сигарет, потребляемых в Китае в двадцатом веке, впечатляет: 300 миллионов сигарет в 1902 году; 4 000 миллионов в 1924 году и всего через четыре года, в 1928 году, 28 миллиардов.
Такое распространение начало вызывать беспокойство у китайского правительства. В 1994 году по правительственному указу была запрещена вся реклама табачных изделий, а в 1997 году правительство запретило курение в большинстве общественных мест. В том же году Всемирная организация здравоохранения начала работу над договором против курения, который должен был быть реализован в 2003 году.
И с этим мы переходим к другой стороне вопроса.
Опасность курения
опасность куренияК концу XIX века осознание связи между курением и различными формами клеточных нарушений возросло. Его также связывали с моральными пороками. Только после Второй мировой войны, в 1948 году, начались научные исследования о том, насколько вредной может быть привычка курить, и наряду с эпидемиологическими исследованиями начались кампании против курения.
Тем не менее, привычке все еще приписывались положительные аспекты для здоровья. В 1958 году в медицинском журнале Lancet, одновременно с признанием связи между привычкой курения и раком легких, была опубликована статья, в которой говорилось, что курильщики — это «беспокойные, энергичные, импульсивные, независимые, интересные, увлеченные своим делом люди, которые в военное время записывались в боевые части»; в отличие от них, некурящие описывались как «бесполезные, стабильные, надежные, трудолюбивые, сдержанные люди, которые в военное время склонны специализироваться на небоевых подразделениях».
«Рак заставил более сознательных курильщиков осознать свои идентичности как курильщиков [...]. Но, возможно, самые удивительные последствия кампаний по охране здоровья заключались в новых формах социализации, которые возникли среди курильщиков. Год, следующий за публикацией отчета Royal College в 1962 году, стал временем рождения новой культуры: культуры «бросания курения»». Хотя мы не сомневаемся в достоверности этого факта, когда мы думаем о проблеме «бросания курения», нельзя не вспомнить другой случай, произошедший много раньше.
В 1923 году Итало Свево написал «Самопознание Дзено», величественный роман, рассказывающий о жизни, посвященной попыткам бросить курить. В одном из отрывков Зино Косини, его главный герой, размышляет:
«Сейчас, когда я стар и никто от меня ничего не требует, я все равно от сигареты перехожу к решению бросить курить и от этого решения — снова к сигарете. Теперь-то какой смысл во всех этих решениях? Уж не похож ли я на того, описанного Гольдони, старого гигиениста, который всю жизнь прожил больным, но умереть непременно желал здоровым?»
Возвращаясь к статистическим данным, согласно некоторым исследованиям, в 2000 году 70% из 12 миллионов курильщиков Великобритании хотели бросить курить. Несмотря на эти данные, Мэтью Хилтон, доцент социальной истории в Университете Бирмингема, в своем интересном исследовании «Социальный курильщик» предупреждает, что тенденция к социализации привычки курения сохраняется, несмотря на опасности, которые кампании по охране здоровья связывают с потреблением табака. Он отмечает, что почти треть взрослого населения продолжает курить, несмотря на широко распространенные риски этой привычки. «Существует новая земля Marlboro — утверждает автор — не населённая одинокими ковбоями, а городскими социабельными людьми, которые объединяются против ограничений общественного здравоохранения». И, подчеркивая социальный аспект акта курения, он завершает свое эссе следующими словами:
«Сегодня курильщики, вынужденные курить вне своих офисов, страдают от холода и дождя, но по крайней мере знают то, что Lancet знал пятьдесят лет назад: курильщики — это лучшие люди. Поэтому они продолжают курить вместе».
Новая встреча со старым знакомым
индейцы родоначальники куренияЕсли из предыдущих разделов можно сделать какой-то вывод, так это то, что новизна курения вызвала универсальную страсть беспрецедентных масштабов. Менее чем за 100 лет после его появления в Европе, привычка курить распространилась с быстротой вируса по всему Старому Свету, включая Азию и Африку. Это удивительно, если подумать о возможностях межконтинентальной коммуникации между XVI и XVII веками.
Завоеватели, как это обычно бывает, забрали богатства завоеванных народов, но мало что из их коренных культур. Сегодня, говоря о культуре, американский континент стал частью западного мира. Очень мало сохранилось из американских культур, таких как ацтекская, майянская или инкская. Ушли не только многие знания, религии, языки и социальные организации, но и способы мышления и жизни. Тем не менее, привычка курить — присутствующая во всех доиспанских культурах — кажется, является единственным элементом, который сумел выжить после этого «культурного холокоста» и внедриться во все различные культуры Старого Света. Это любопытный факт, над которым стоит поразмышлять. Возможно, привычка курить — это единственный элемент культуры завоеванных народов, который сумел «завоевать» самих завоевателей.
На протяжении четырех столетий курение оказало значительное влияние на образ жизни и общества всего мира: «Непрерывное потребление табака в различных формах почти по всему цивилизованному миру за последние четыреста лет породило огромное количество аппаратов, инструментов, оборудования и аксессуаров [которые] обогатили наши жизни: восхитительное разнообразие этих предметов теперь является свидетельством важности курения для миллионов людей».
Как мы предположили в главе 1, говоря о древней связи с огнем и дымом, возможно, одной из причин этой необычной страсти является то, что курение стало не открытием, а переоткрытием; долгожданной встречей со старой и неугасимой страстью к огню. Этот аспект не остался незамеченным для Гилмана и Сюна:
«Дух магического дыма преследует человеческую душу и тело с незапамятных времен, задолго до открытия Нового Света. Дым связан с ностальгией по утраченного миру».