Введение: повышенное кровяное давление с точки зрения традиционной медицины
Кровеносная система обеспечивает доставку питательных веществ, витаминов, гормонов и тепла к каждой клетке организма, а также выведение метаболических отходов (Houssay, 1974).
Артериальное давление зависит от двух параметров: минутного объёма, который представляет собой количество крови, выбрасываемой сердцем за одну минуту, и периферического сопротивления, определяемого степенью артериолярной вазоконстрикции (степенью сужение просвета кровеносных сосудов). Периферическое сопротивление предотвращает падение артериального давления "до нуля" в интервале между сердечными сокращениями.
Артериальное давление повышается либо за счёт увеличения минутного объёма, либо за счёт повышения периферического сопротивления. Снижение этих параметров приводит к падению давления. Однако, если изменение одного из этих параметров компенсируется пропорционально противоположным изменением другого, артериальное давление остаётся стабильным.
В нормальных условиях, например, при умеренной физической нагрузке минутный объем крови увеличивается без изменения артериального давления благодаря пропорциональному снижению периферического сопротивления. Однако такая компенсация имеет предел. При интенсивной физической нагрузке, когда минутный объем значительно увеличивается, а периферическое сопротивление недостаточно снижается, артериальное давление соответственно повышается.
Функция артерий большого круга кровообращения заключается в транспортировке крови к тканям. Артериолы действуют как регулирующие клапаны, контролирующие давление и кровоток в капиллярной системе. Уменьшение диаметра артериол увеличивает периферическое сопротивление и снижает давление в капиллярной зоне.
Давление во время систолы (сокращения сердца) отражает силу сокращения, которая выталкивает кровь в замкнутую систему сердечно-сосудистого аппарата. Давление во время диастолы (расслабления сердца) указывает на силу сопротивления, которую оказывают стенки артериальных сосудов, особенно артериолы, прохождению крови.
Циркуляторные механизмы регулируются локальными и общими процессами, которые совместно влияют на диаметр артериол и контролируют гидростатическое давление в капиллярах. Общие механизмы увеличивают или уменьшают объем крови в венозных резервуарах, а также регулируют частоту сердечных сокращений и объем крови, выбрасываемый сердцем за одно сокращение. Локальные авторегуляторные механизмы работают за счет расширения артериол и прекапиллярных сфинктеров в активных тканях. Установлено, что каждая ткань способна самостоятельно регулировать кровоснабжение в соответствии с её потребностями. Обычно оба механизма действуют синергично, координируя сосудистые реакции всего организма.
Некоторые предварительные соображения
Вейцзеккер (1950) полагает, что физиологический процесс в человеке ведет себя так, как если бы им двигало психологически объяснимое намерение. Ортега-и-Гассет (1946b) утверждает, что причина, по которой мы чего-то хотим, называется мотивом нашего желания, тем, что побуждает нас хотеть. А то, ради чего мы действуем, называется целью или конечной целью. Он считает, что в причинах и целях существования человека скрывается ключ к самой проблеме понятности, то есть к разгадке того загадочного факта, что во вселенной существует то, что мы называем смыслом, постижимым как таковым, дающим нам возможность понимать или не понимать, а значит, и мыслить.
Мы утверждали ранее (Кьоцца, 1976c [1971]), что само существование соматического феномена обладает психологическим смыслом. Поэтому всякая структура или процесс тела и их специфическая бессознательная фантазия представляют собой одно и то же, рассматриваемое с двух разных точек зрения. Мы также отмечали, что понимание (герменевтика) с точки зрения цели, телеологический подход, позволяет расширить поле причинно-следственного мышления. Более того, можно добавить, что то, что физиология или физиопатология называют "конечной причиной" (телеологией), с нашей психоаналитической точки зрения называется смыслом, значением функции, формы, развития или расстройства. Таким образом, телеологическое мышление эквивалентно тому, что мы называем в психоанализе исследованием смысла или поиском значения.
С телеологической точки зрения можно сказать:
1. Цель артериальной системы кровообращения заключается в обеспечении тканей питательными веществами, кислородом и информацией. Согласно словарю Королевской академии испанского языка (1985), "обеспечивать" означает "снабжать провиантом или другими необходимыми вещами". Одно из значений слова "провиант" – это корабль, а другое – "запас для содержания города, армии и т.д.". В этимологии слова "обеспечивать" Короминас (1983) ссылается на термин "грубо", означающий "грубый, основательно снабженный".
2. Цель кровяного давления состоит в обеспечении поддержания достаточной перфузии тканей для их адекватного снабжения.
3. Цель увеличения периферического сопротивления – повышение среднего давления (P = МО x СР) до нормального уровня в те моменты, когда оно падает ниже минимальных значений, необходимых для оптимальной перфузии тканей (гипотензия). Так как периферическая вазоконстрикция уменьшает приток крови к тканям, затронутым этим процессом, данный механизм, направленный на повышение среднего давления для обеспечения адекватной перфузии (кровоснабжение органов в естественных условиях), работает эффективно только тогда, когда вазоконстрикция не затрагивает зону, чью перфузию требуется улучшить.
Следует отметить, что гипотензия может достигать такого уровня, при котором организм переходит в состояние шока.
Физиопатология определяет шок как острый и стойкий дефицит кровотока в периферическом сосудистом русле. Недостаточный периферический кровоток приводит к неадекватной перфузии клеток, что вызывает дисбаланс между метаболическими потребностями и сосудистым снабжением.
В качестве этиологии и патогенеза шока выделяют три механизма:
a) уменьшение объема циркулирующей крови;
b) недостаточная сердечная деятельность;
c) диффузное расширение капилляров и вен.
a) Гиповолемический шок.
Причины: кровотечение, потеря плазмы или потеря соли и воды. Гиповолемия активирует вторичные гуморальные и нервные механизмы, вызывающие артериолярную вазоконстрикцию и увеличение периферического сопротивления (ПС).
b) Кардиогенный шок.
Причины: инфаркт миокарда, массивная тромбоэмболия легочной артерии, тампонада сердца, любое тяжелое поражение миокарда. Гипотензия активирует гуморальные и нервные механизмы, вызывающие артериолярную вазоконстрикцию и повышение ПС.
c) Шок вследствие диффузного расширения капилляров и вен.
Причина: бактериальный сепсис. Этот тип шока характеризуется низким ПС и известен как "теплый шок".
d) Нейрогенный шок.
Наблюдается у пациентов с сильной болью и травматическими повреждениями без потери объема крови. В этом случае расширение сосудов приводит к относительному дефициту объема крови. Однако расширение сосудов затрагивает спланхнический сосудистый бассейн (органы брюшной полости), а компенсаторная вазоконстрикция в периферических сосудах большого круга кровообращения вызывает бледность и холод кожи. Причинные механизмы данного шока остаются недостаточно изученными (Роббинс и Ангелл, 1971).
В момент рождения периферическое сопротивление резко увеличивается, что вызывает самое значительное функциональное изменение артериального давления в жизни индивидуума. Этот рост давления почти совпадает с прекращением снабжения через пуповину.
Если увеличение периферического сопротивления является одним из адаптивных механизмов организма для противостояния гипотензии, то патологическое увеличение периферического сопротивления при эссенциальной гипертензии, не имеющее физиологической необходимости, следует считать "ошибочной" реакцией. Особенно это касается случаев, когда вазоконстрикция затрагивает участки, которые требуют улучшенной перфузии.
Когда подобное "ошибочное" увеличение сопротивления сохраняется, оно становится вредным для всего организма, поскольку вызывает гистологические изменения, которые часто приводят к артериальной ригидности, сужению сосудистого просвета, уменьшению кровотока и дефициту тканевого снабжения.
Некоторые психоаналитические гипотезы
Среди психоаналитических работ, посвященных данной теме, выделяется вклад Франца Александера (1939). Он выдвинул гипотезу о существовании специфического бессознательного психического конфликта, связанного с эссенциальной гипертензией.
Этот конфликт возникает между рецептивными, пассивными, зависимыми и феминными тенденциями с одной стороны и агрессивными, враждебными, соревновательными импульсами с другой. В результате этого конфликта пациенты часто принимают пассивно-зависимую позицию из-за страха потерять контроль над своими враждебными импульсами.
Хуан Карлос Скапузио (1978, 1981) утверждал, что сосудистая система гипертоника характерна для субъекта, который не может уступить и сохраняет преувеличенную вазоконстрикцию, чтобы оставаться в вертикальном положении. Злость или бессознательный гнев не возникали бы, если бы субъект не чувствовал угрозу своему самоуважению. Было установлено «конфликтное состояние» между тем, что он считал собой, и тем, что обстоятельства ему показывают. Это состояние находит свою «лучшую» репрезентацию в особой форме гнева, а именно в негодовании. Гипертоник испытывал чувство унижения, он подвергался агрессии, которая сделала его недостойным в своих собственных глазах. Предрасположенность к гипертезии заключается в неспособности отказаться от стремления к идеалу. Бессознательно гипертоник переживает себя как «изначально недостойного», и эта его внутренняя драма проявляется в настоящем.
Другие работы (Репетто, 1988, 1989), исходя из идеи патосоматического разрушения аффекта (Кьоццы, 1975c), утверждали, что симптом гипертензии выражает, в фрагментированной форме, физиологические изменения, соответствующие базовому аффекту гнева, который был подавлен из-за интенсивной привязанности к чувству, эволюционно более развитому, чувству достоинства (идеалу). Гипертезия, снижающая периферическое кровообращение в скелетных мышцах и органах, способствующих осуществлению этой активности, является физиологическим коррелятом репрессивного процесса, стремящегося предотвратить осуществление акта, воспринимаемого как невозможного по отношению к объекту, имеющему для субъекта важное эмоциональное значение.
О чувстве достоинства
Самоуважение и поддержка
Фрейд (1905d*, 1914c*, 1926d [1925], 1950a [1895]) утверждал, что рождение человека сопровождается переживанием бессилия или беспомощности (Hilflosigkeit), поскольку новорожденный не в состоянии выполнять специфические действия, которое удовлетворит его потребности. В этот период такие действия выполняется с помощью внешней помощи. Эта помощь изначально не признается как исходящая от другого. По мнению Фрейда (1915c*), для ребенка внешний мир изначально разделяется на две части: одну приятную, которую он воспринимает как свою, и все остальное, что он интерпретирует как чуждое. Эта интерпретация (Я как чистого удовольствия) позволяет ему восстановить иллюзию самодостаточности, то есть всемогущества. Психоаналитические идеи о Я-концепции как удовольствии могут относиться к ядру пренатального Я, реактивация которого позволяет субъекту воспринимать себя как самодостаточного и всемогущего, и таким образом - абсолютно ценного.
Фрейд утверждает (1914c*), что самооценка или чувство себя (Selbstgefühl) проявляется как выражение «величия Я» и особенно тесно зависит от нарциссического либидо. Развитие Я, продолжает он, состоит в отдалении от первичного нарциссизма. Это становится возможным благодаря смещению либидо на «идеал Я», навязанный извне. Дистанцирование от нарциссизма порождает сильное стремление вернуть его, и удовлетворение достигается через достижение идеала. То, что субъект определяет как свой идеал, является заменой утраченного детского нарциссизма, когда он сам был своим собственным идеалом, поддерживаемым гиперболизированной оценкой родителей, исходящей из их собственного нарциссизма - «Его величество Малыш» (Фрейд, 1914c*).
"Я" обедняется в пользу инвестиций, направленных на объект и идеал Я, и вновь обогащается через удовлетворение, получаемое от объекта, и благодаря достижению идеала. Таким образом, самооценка следует за перипетиями нарциссического либидо. Иначе говоря, не быть любимым угнетает чувствование себя, в то время как быть любимым его возвышает (Фрейд, 1914c*).
Фрейд (1914c*) выделяет три источника для самоуважения:
- остаток детского нарциссизма,
- остаток примитивной омнипотенции (всемогущества), подтвержденного опытом (исполнение идеала Я), и
- удовлетворение объектного либидо.
Однако эти три источника в конечном итоге могут быть сведены к одному (Кьоцца, 1992). В случае первичного нарциссизма (любовь Оно к Я), поскольку Оно функционирует как идеал для Я, самоуважение «осуществляется» через близость к идеалу.
В случае первичного всемогущества, подтвержденного опытом, это подтверждение «происходит» потому, что действие, осуществленное Я, совпадает с идеалом. А когда действие «не удается», оно воспринимается как «не могу», и эта неспособность Я ощущается как «недостаток», то есть как чувство вины перед идеалом. В третьем случае, при удовлетворении объектного либидо, это удовлетворение достигается в зависимости от идеала. Следовательно, самоуважение всегда возникает и поддерживается в связи с достижением идеала (Кьоцца, 1992).
Расточительность и давление
Как мы видели, забота, которая удовлетворяет потребности, и любовь, которая поддерживает самоуважение, могут представлять друг друга на ранних этапах жизни.
Дефицит, который субъект интерпретировал как свидетельство своей недостойности, вызывает у него неотложное желание получить помощь, которая теперь должна не только удовлетворить его базовые потребности, но и восстановить его поврежденное самоуважение. Таким образом, из этой нужды возникает потребность быть оцененным и признанным значимыми объектами окружения, представляющими тот самый идеал, который может одобрять или осуждать.
(Русское слово достойный произошло от производного достояти «быть достойным». Буквально — «такой, какой следует, каким должен быть» - Этимологический словарь Шанского) (Прим. ОЛ)
Субъект, «поглощенный» переживанием своей безнадежной недостойности, чувствует себя беспомощным, «негодным ни на что». Он может попытаться получить заботу о себе, вызывая жалость значимого другого. Это «последняя» попытка возвращения себе достоинства - стать «достойным жалости».
Если же он сохраняет хоть какую-то надежду на восстановление достоинства, тогда он занимает позицию щедрости по отношениям к тем, от которых ожидает получить признание, способное его самооценку укрепить.
Слово «щедро» означает - «щедро давать то, что у тебя есть, стараться угодить или быть полезным другим», иногда оно имеет и негативный оттенок, подразумевая, в этом случае мотивацию чрезмерной демонстрации себя (русский аналог - расщедрился (ОЛ)). В этом последнем случае, оно связано с «хвастовством». Слово хвастовство происходит от латинского praesumero - «предпологать заранее», «считать себя превосходящим» (Молинер, 1986). Термин «щедрый», взятый из латинского prodigus, происходит от prodigere, что означает «платить щедро», буквально «толкать вперед», что в свою очередь происходит от agere, что значит «вести вперед, толкать» (Короминас, 1983; Молинер, 1986).
Расточительная щедрость может быть бессознательной формой влияния на объекты, особой формой давления на них с целью получить нужное признание своей ценности, одновременно скрывая цель этого воздействия.
Слово «давление» происходит от латинского pressio-onis, от premere. Оно означает «действие или эффект сжатия, подавления или толкания». В переносном смысле, оказывать давление означает «влияниять на кого-то, чтобы тот действовал определенным образом», а также: «настойчивое воздействие на человека или принуждение его любым способом к выполнению чего-либо» (Молинер, 1986).
Этимология слово «щедрый», отсылающая к термину agere, означающему «толкать», подтверждает идею бессознательной связи между щедростью и давлением.
(Среднеанглийское – scateren (разбрасывать, разбрызгивать, сорить (деньгами), расточать). Слова «щедрый» и «скудный» произошли от индоевропейского корня в старшем значении «раскалывать», «разбивать», «расщеплять», а следовательно, и «оскудевать» - из этимологического словаря Семенова).(ОЛ)
Попытка преодолеть интенсивное чувство собственной никчемности и униженности через расточительность и щедрость, как правило, обречена на провал. А когда неудачи повторяются, они начинают переживаться как невыносимое чувство вины без возможности искупления.
Это может привести к форме «гиперответственности», которая, по мнению ряда авторов, наблюдается у гипертоников. Александр (1939) называл это отношение «тягловым животным». Можно предположить, что бессознательное осознание мотивов щедрости усилит, а не ослабит чувство собственно никчемности гипертоника.
Негодование и унижение (чувство никчемности)
Можно предположить, что если щедрое задабривание не помогает заглушить чувство собственной никчемности и униженности, субьект ощутит «истощение» от односторонности взаимоотношений, он дает без возврата. Тогда, возможно, он почувствует себя еще и «под давлением» со стороны объектов своей щедрости и станет переживать их запросы как чрезмерные. Это приводит к травматической ситуации в отношениях с близкими: субъект ждет от них возмещение отданного, которое поможет восстановить его чувство собственного достоинства, одновременно чувствуя себя жертвой несправедливого обращения.
Мы считаем, что с этого момента латентная недостойность, замаскированная щедростью и псевдодостоинством, не достигая своих бессознательных целей, вызывает чувство возмущения, яростный гнев, вызванный несправедливым или осуждаемым действием (Молинер, 1986). Тот факт, что негодование, возмущение (indignacion) и недостойность (indignidad) происходят от одного латинского корня, dignus (Короминас, 1983), подтверждает их семантическое родство, указывающее на то, что они принадлежат одному и тому же бессознательному ядру значений.
Таким образом, хотя субъект и проявляет возмущение по поводу несправедливого обращения, он одновременно чувствует, хотя и не осознает этого, что заслуживает такого обращения. Это формирует то, что Дж. К. Скапусио (1978) назвал чувством «первичной никчемности».
(Слово никчёмный образовано с помощью суффикса -н-(ый) от просторечного выражения ни к чему. В. Виноградов. История слов (ОЛ))
Другими словами: тот, кто «возмущается», потому что его «лишили» достоинства в настоящем, скрывает и игнорирует гораздо более раннее лишение, пережитое давно.
Артериальное давление и чувство негодования
Существует ряд аффектов, растущей интенсивности: от беспокойства, злости, раздражения, возмущения, гнева, ярости, свирепости до бешенства (Лопес де ла Уэрта, 1979). Дарвин (1872a), описывая гнев и возмущение, утверждает, что это состояния разума, которые различаются только степенью ярости, и нет заметной разницы в их характерных симптомах. В ярости, говорит он, всегда затронуты сердце и циркуляция крови; лицо краснеет или становится пурпурным, вены на шее и лбу расширяются.
Он утверждает, что аффект негодования, как и другие из серии, связанные с яростью, переживается, когда оказывается подавленным эффективное действие, целью которого является нападение или вред объекту оскорбления. Для осуществления этого действия, по его мнению, происходит усиление сердечно-сосудистой активности, увеличение частоты дыхания, а также статического и динамического мышечного напряжения.
Кроме того, наблюдается раздувание ноздрей, скрежет зубов, блеск во взгляде, сжатие губ и кулаков, а также побледнение или покраснение лица. Интересно отметить, что существует как белый гнев, так и красный гнев (Дюма, 1932-1933; Моррис, 1967), Вольхард (по Фаррерас Валенти и Розман, 1972) давно различали бледную гипертонию и красную гипертонию, видимо более доброкачественную, которая, как можно предположить, связана с бессознательным чувством стыда, с переживанием недостойности, униженности.
Дюма (1932-1933), который подтверждает наблюдения Дарвина, добавляет, что он также зафиксировал повышение артериального давления. На основе описаний Дарвина и Дюма, а также уже отмеченного факта, что нормальное артериальное давление должно быть частью ключа иннервации чувства достоинства, мы можем подумать, что осознанное чувство негодования и возмущения должно сопровождаться определенным уровнем повышения артериального давления, которое сознанием не регистрируется. Чувство недостойности, когда оно становится сознательным, должно, по аналогичным причинам, сопровождаться определенным снижением артериального давления, которое также не фиксируется сознанием.
Дюма (1932-1933) также утверждает, что гнев (связанный с возмущением) «возникает после негативного события, которое ощущается как неприятное... но субъект, вместо того чтобы смириться или жаловаться, восстает. Но он не может восстать против судьбы или против человеческой власти, если она сильна. Его гнев возникает только в тех случаях, когда субъект имеет смутное или ясное ощущение, что мог бы победить внешнюю силу, жертвой которой он стал».
«Ошибка Дарвина», - продолжает говорить Дюма, - «заключалась в том, что он относил большинство выражений гнева к проявлению нападения, и таким образом он значительно способствовал формированию ошибочной концепции, что гнев - это всего лишь проявление инстинкта агрессии; инстинкта самосохранения в его наступательной форме, как говорил Рибо. Мы определили гнев… не как агрессию, а как протест, и подчеркиваем здесь, что если протест иногда и может привести нас к агрессии, также он может ограничиться, и на самом деле очень часто ограничивается, реакциями возмущения, двигательными или вербальными, которые не являются агрессивными» (Дюма, 1933d, стр. 221-222).
Если мы примем, что болезненное событие, которое вызывает негодование, - это оскорбление, затрагивающее чувство достоинства, то наша способность преодолеть внешнюю силу, жертвой которой мы стали, может удовлетворять желание получить «признание» от обидчика, чтобы таким образом восстановить утраченное достоинство.
Патосоматическая деформация чувств недостойности и негодования
Физиологи отмечают, что во время рождения периферическое сопротивление сосудов резко увеличивается, и происходит одно из важнейших функциональных изменений артериального давления в жизни индивида. Напомним, что это повышение артериального давления происходит почти одновременно с прекращением снабжения плацентарной кровью через пуповину. В терминах бессознательных фантазий можно подумать, что новорожденный сталкивается с образом объекта, который отбирает у него кровь. Таким образом, первичное переживание беспомощности может восприниматься как интенсивное кровотечение.
Повышение артериального давления в ответ на прекращение снабжения, необходимого для выживания - это филогенетическая модель реагирования, оправданный двигательный акт, обычно очень эффективный.
Можно предположить, что, этот механизм может также актуализироваться в ответ на переживание резкого прекращения необходимого эмоционального снабжения (заботы) для поддержания самооценки. Тогда мы можем заключить, что сужение кровеносных сосудов (периферическая вазоконстрикция), один из физиологических защитных механизмов для борьбы с гипотонией, также может быть результатом подмены между «раной» в самооценке и реальной (материальной раной), из которой действительно течет кровь. Мы также видели, что прекращение снабжения в определенных условиях переживается как мучительная и несправедливая фрустрация, которая вызывает реакцию протеста.
Как мы упоминали ранее, эссенциальная гипертензия является следствием «ошибочного» повышения периферического сопротивления сосудов, которое возникает, когда субъект надеется восстановить свою самооценку, получая заботу, которую он считает заслуженной в силу своих прошлых щедрых действий, однако не получает ее. Речь идет о травме, оживляющей бессознательное чувство недостойности, от этого чувства субъект обычно защищается реакцией возмущения.
Иногда протест не возникает, потому что он обращен к важному обьекту, от которого в значительной степени зависит самооценка, требующая восстановления.
Когда протест нельзя проявить, а чувство никчемности становится невыносимым, и уже готово регрессировать до состояния слишком интенсивной беспомощности, можно избежать развития аффекта недостойности двумя способами:
1. Выводя весь заряд своей аффективной энергии в гипотонию, индивид бессознательно «поддается слабости», которая, хотя и унижая его, одновременно защищает. Он чувствует себя «гипотоничным», вместо того чтобы чувствовать себя трусливым, жалким или недостойным.
2. Перенаправляя реакцию возмущения через искаженный механизм, который делает ее неузнаваемой и вновь допустимой, индивид сохраняет в сознании ощущение «силы». Он чувствует себя великодушным, за счет внутреннего нарушения - гипертензии, которая, искусственно поддерживая его самооценку, потребует расплаты в будущем.
Когда чувство возмущения деформируется патосоматически и вся нагрузка этого аффекта разряжается через сужение капилляров, что, как мы видели, является одним из путей иннервации этого аффекта, начинают осознаваться симптомы гипертонической болезни (или ее признаки, в зависимости от медицинского диагноза), в обоих случаях лишенные их исходного эмоционального значения.
Заключение
1. Когда, в результате нехватки заботы, субъект испытывает переживание беспомощности, он часто интерпретирует его как результат собственной неудачи. Эта интерпретация, приписывающая ответственность за нехватку себе, защищает его от чувства бессилия, но заставляет почувствовать себя не достойным желаемого.
2. Недостаток (заботы), который человек часто интерпретирует как свидетельство своей недостойности и никчемности, только усиливает его желание получить помощь, которая должна не только удовлетворять базовые потребности, но и восстановить дефицит его самооценки. Так возникает неотложная потребность быть оцененным и признанным значимыми объектами, представителями идеала, которые могут как одобрять, так и осуждать.
3. Снабжение (забота и уход), удовлетворяющие потребности, и любовь, поддерживающая самооценку, могут взаимозаменять друг друга. Переживая себя как безнадежно-недостойного, человек может попытаться получить заботу. Однако такая забота может часто переживаться как подтверждение жалкого состояния, превращая ее получателя в «достойного жалости». Когда же у человека еще сохраняется надежда на восстановление достоинства, он может выбрать расточительно-щедрое поведение (когда нуждаясь в заботе сам, начнет раздавать заботу другим в надежде принудить их отдать долг и позаботиться о нем в ответ (ОЛ)).
4. Щедрость - это реактивная форма требования. С ее помощью пытаются оказать давление на близких, чтобы те, в ответ, дали желаемую оценку. Однако такая щедрость пытается скрыть эту требовательность и лишь усиливает чувство недостойности.
5. Часто расточительный субъект, в свою очередь, чувствует давление со стороны объектов своей щедрости и переживает в их присутствии ощущение чрезмерного требования. Субъект, который не смог преодолеть свое чувство недостойности с помощью щедрой расточительности, переживает ощущение «истечения крови» в даре без возврата.
6. Расточительность, возникшая как попытка избавится от чувства латентной недостойности, должна поддерживать сознательное чувство достоинства, и когда это не удается, она замещается чувством негодования.
7. То, что с «психологической» точки зрения мы называем чувством достоинства, с «физической» точки зрения регистрируется как совокупность иннерваций, которые составляют «ключ» этого чувства. Одним из основных признаков возбуждения этого ключа является, в нормальных условиях, физиологическое артериальное давление.
Артериальное давление, являясь важнейшим фактором снабжения тканей, является репрезентантом бессознательного представление о самооценке и чувстве достоинства. То есть, артериальное давление является частью ключа иннервации чувства достоинства.
8. Чувство недостойности, если оно осознается, должно протекать с определенной степенью понижения артериального давления, которое не регистрируется сознанием. Чувство возмущения, будучи сознательным, должно, по аналогии, сопровождаться определенной степенью повышения артериального давления, которое также остается незамеченным для сознания.
9. Когда чувство возмущения не может развиться (поскольку оно связано с человеком, который в данный момент бессознательно представляет собой объект, полный «значимости», объект, от которого в значительной степени зависит самооценка, которую тот, кто чувствует себя недостойным, должен восстановить), и когда чувство недостойности становится невыносимым (поскольку оно реактивирует, регрессивно, переживание слишком интенсивной беспомощности), аффект недостойности может быть «погашен» двумя способами:
- Перенося всю нагрузку этого состояния на элемент гипотонии. Индивид бессознательно частично «сдается слабости», которая, хотя и унижает его, также и защищает. Он чувствует себя «гипотоничным», а не малодушным, достойным жалости или никчемным.
- Перенаправляя реакцию возмущения через искаженный механизм, который делает возмущение неузнаваемым и вновь допустимым. Так в сознании сохраняется ощущение «силы». Субъект чувствует себя «великодушным», ценой внутреннего нарушения - гипертензиии, которая, искусственно поддерживая его самооценку, потребует будущих расплат.
10. Когда чувство возмущения деформируется патосоматически, и вся нагрузка этого аффекта разряжается через сужение капилляров, который, как мы уже видели, является одним из путей иннервации этого аффекта, в сознании появляются симптомы гипертонической болезни (или его признаки), лишенные их исходного эмоционального значения.